Я так боялся вновь той мёртвой темноты,
Поскольку в ней я рук совсем твоих не видел.
И мы небрежно так уж перешли на “ты”
И рыжий свет луны нас даже не обидел.
Я рассказал тебе о всех моих грехах,
О вере и любви, увы, на крест вошедшей.
И где то там, в душе уже рождался страх
За жизнь твоих миров, грядущих и прошедших.
Метаясь, между стен, потусторонний звук
Неустрашимо пел о воле вездесущей,
Скрипела колыбель от предстоящих мук,
Соседство ощутив во тьму толпой идущих.
А я искал ответ на простенький вопрос,
Как может в темноте, твой светлый образ виден?
И ты молчала в такт умерших утром роз.
Их красоты обман был столь же очевиден.