Промо
-
Мальчишник перезрелого возраста
18 / 0 / 2 годаМальчишник перезревших мужиков
Где-то в ЦФО России, в самом раннем декабре
Позабыв про «юный» возраст (шестьдесят уж на заре),
Дабы спрятаться от внуков, да супружеских оков
Собрались на свой мальчишник шесть пузатых мужиков.
Ну, а чтоб совсем забыться от назойливых забот,
От семейных неурядиц, да тревожащих невзгод,
Чтобы жёны не зудели и не пудрили мозги
Ломанули на природу, где ни связи нет, ни зги.
Закупили то да это, не забыли про питьё
Даже взяли лимонаду - тем, кто за рулем не пьёт
Покалякали немного, загрузили скарб в авто,
Тут же клич: «А может выпьем? Мы ж на отдыхе? - А то!»
А один – Сергеич - мелкий, самый суетный в толпе
Как у классика поётся – «извертелся на пупе».
Всё маячил и крутился, всех зачем-то торопил.
Всё спешил открыть бутылку, и как водится - разбил.
Ну да ладно, благо дело, что запас ещё велик,
Но Сергеич в наказанье сел за руль и как-то сник.
А Иваныч – тот, кто должен изначально был рулить,
Тут же заорал: «Что медлим? И когда же будем пить?»
В общем, с водкой, с пересудом, с остановками в пути
(Чтоб, понятно, не позволить опьянению сойти),
Через два часа дороги докатили наконец
До конечного маршрута, где стоял лесной дворец.
Ну – дворец – что та избушка на куриных на ногах…
Но зато природа, воздух, банька с печкой на дровах!
Ни людей, ни интернета, никаких тебе звонков -
Просто райское местечко для солидных мужиков!
Ну, как водится, вначале сразу за приезд приняли.
Печку в доме растопили, быстро закусь построгали.
Вилки, рюмки разложили и вот с этих самых пор
Начался степенный отдых да душевный разговор.
Под селедочку с картошкой, под размеренный базар
Две бутылки улетели за начальных полчаса.
Вроде вот уже и сыты, и салат не лезет в рот,
И застолье принимает всем привычный оборот.
Первым поднял тему Саныч, глянув прошлому в глаза:
Вспомнил, как топтали девок сорок лет тому назад.
И пошли воспоминанья: кто-кого, … да, где-когда…
Каждый хвастал, как гусарил в те далёкие года…
Позабыв про ревматизмы, да проплешины на лбу,
Шесть обрюзгших Дон Жуанов голосят на всю избу:
«Эх, вот щас бы, если б кто-то заглянул на огонёк
Мы б сопливой молодёжи преподали бы урок…»
«Седина бобра не портит – верно люди говорят.
Если б случай подвернулся – мы бы раз по пять подряд» …
Так вот, с каждою рюмахой, смутно память вороша,
У седых бойцов всё больше разгоралася душа.
На дворе уже за полночь, вроде время подремать…
Но в избушке только слышно: «Ё-моё!», да «Твою мать!».
И прошлись уже по девкам, про политику и спорт.
И орали не по делу, и горланили не в меру,
Наливая между делом, потому как каждый верил,
Что уж он-то правду мерит – гадом будет, что не врёт.
Особливо изливался самый праведный мужик -
Он был вечным оппонентом, соглашаться не привык.
Всё орал: «Долой буржуев! Всех их, гадов, под кинжал!»
Потому, как их начальник, давче премию зажал.
А другой – что самый умный – всё базарил про понты.
Дескать, нынче каждый третий – жертва модной суеты.
Им важнее этикетки, да чтоб бренд был на виду,
Да чтоб фирму выбирали только енту, а не ту.
Третий ратовал за правду, мол, политики всё врут.
Все каналы захватили, правде слова не дают.
Нету прав и демократий, и свободе нет пути,
Надо бы давно пора управу на правителей найти.
А Сергеич – тот, что мелкий, сел к бутылке и молчит.
Он то знал, что самый умный – тот, кто меньше всех кричит.
И пока народ горланил про арабскую весну,
Принимал по рюмке виски и тихонечко заснул.
Как обычно и бывает, после бурных пересуд
Наступает примиренье, когда выпить принесут.
Сели, выпили за дружбу, за здоровье, за страну…
Ну и, как оно бывает, стало всех клонить ко сну.
Постепенно стали молча расходиться по углам.
До кроватей доползали, тот, кто был ещё не в хлам.
Ну а те, что послабее – на диванчике - вальтом,
Слава Богу, ещё кто-то их слегка прикрыл пальтом.
Тут Сергеич встрепенулся – глядь, а в доме тишина.
Только Саныч продолжает спор с бутылкою вина.
Посудачили, решили: «Пьём до первых петухов!»
Но к пяти угомонились – всё, сморило мужиков.
===========================================
Утро русского похмелья – это тонкая стезя.
Главное, что в этом деле резко начинать нельзя.
Нужно не спеша подняться, тихо до ветру сходить,
А потом и похмелиться, если что осталось пить.
Точно так оно и вышло – по сусекам поскребли,
А в остатке только пиво лишь бобон в углу нашли.
Да стакан с остатком водки граммов этак меньше ста.
А вискарь, что был в заначке, так Сергеич опростал.
Брали вроде бы по норме – по поллитра на лицо -
Но … куда ж теперь деваться - надо всё же гнать гонцов
Тут припомнили вискарик, да разбитый бутылёк …
И Сергеич в искупленье за добавкою побёг
Взял четыре, плюс чекушку, чтоб уж, мол, наверняка
Две – так сразу пригубили под закуску шашлыка
Водка быстро рассосалась по болезненным мозгам.
Ну и сразу в доме снова воцарился шум и гам.
Наконец-то кто-то вспомнил, что гитару взял с собой
И народ нетрезвым рёвом начал петь наперебой.
Про Гоп-Стоп, про рюмку водки, про волны речной простор
Громко, но весьма нестройно голосил охрипший хор.
Ангажировал Иваныч и сильнее всех орал
Он, в отличие от прочих, целых пять аккордов знал.
Спели русские мотивы, да Высоцкого почли,
Не забыли и про Мурку, и шансон не обошли.
Кто-то вспомнил про частушки и задорно в сей же час
С бодрым матерным отливом воспарил мужицкий бас:
«Хвастать, милая, не стану – засажу, так засажу,
До желудка не достану, но по почкам повожу!»
И пошла арба по кочкам, как куплет, так: «Твою мать!»,
Саныч бросился вприсядку, да чечётку отбивать.
Громче всех орал Иваныч и дубасил по столу.
Что внушало неприятность Николаичу – Орлу.
Тот Орёл, (поскольку русский по фамилии – Орлов)
Дядька самых строгих правил, кулачище – будь здоров.
А Иваныч, старый перец, так завёлся супостат,
Что обидные частушки начал петь про всех подряд.
Припевая между делом:
«Эх, ёшь твою медь,
Дайте мне частушки спеть.
А потом уж, так и быть,
Можете мне морду бить».
Ну, Орёл певца намёки так буквально оценил
И Иванычу по морде правым хуком приложил…
В доме сразу стало тихо, а Сергеич втихаря,
Пока пауза висела, снова хряпнул вискаря.
Но гулянье, слава Богу, перешло с войны на мир.
Погудели, погалдели и продолжили свой пир.
Съели что ещё осталось, снова выпили… и глядь –
Уже надо собираться во-свояси уезжать.
На обратную дорогу снарядили тормозок
Пару-тройку бутербродов и, понятно, бутылёк.
За рулем сидел Иваныч, протрезвевший и смурной
Весь в поникшем настоеньи да с распухшею скулой.
==============================================
Так вот, сутки пролетели, как известный битый час,
По приезду распрощались, будто бы в последний раз.
Вот и дом – жена, хозяйство, да семейный пересуд.
А наутро ждёт работа, да геройский ратный труд.
Двое суток с недосыпом, да с похмелием борясь,
Понемногу отходили, с аритмией примирясь.
Как окрепли - отписались, вспоминая то да сё
И решили – как поедем, водки брать по сто – и всё!
Вона, давеча забыли и про баню, и про лес.
Не мальчишник, а попойка, нас, поди, попутал бес.
Только Саныч – самый мудрый, призадумавшись изрёк:
«Братцы, это не мальчишник! Это, братцы – пердунок».
==============================================
P.S.
Год пройдёт, и как-то снова в первой трети декабря
Несмотря на непогоду и на возраст несмотря,
Соберутся на мальчишник закадычные друзья…
Ну, а что там дальше будет, предсказать сейчас нельзя.
Философия вопроса видно в том и состоит,
Что общенье с мужиками хошь-ни-хошь, а всё ж манит.
Но пора бы зрелым дядям застолбить себе зарок
Раньше – верно – был мальчишник, нынче – только …
Ю. Алешечкин
20.12.2021
