Первый сеанс прошел на славу! Даже странно и непривычно. Кровинеев вылез из иллюзионной капсулы возбужденным и одновременно умиротворенным. Потрясающе! И тут же, вдохновленный новыми впечатлениями, засел за свой новомодный синтезатор.

Работа над новым шоу пошла явно ускоренными темпами!

На следующий день, после сытного обеда, Кровинеев прогуливался по Зимнему саду.

Это было царство пальм! Многие их сорта здесь Ихан увидел впервые. Особенно его внимание привлекли разновидности пенктийских пальм, имевших размашистые треугольные листья в самом низу, а к верхушке постепенно уменьшавшихся до размеров 3-5 сантиметров. У земли, среди торчащих сплетений черных корней, зрели бледно-желтые плоды, по форме также напоминавшие треугольную.

Залюбовавшись экзотикой, Кровинеев машинально присел на широкий диван, напротив участка с пенктийскими пальмами.

- Вы похоже здесь недавно, - услышал он рядом с собой приветливый голос.

Композитор повернул голову.

Оказывается на диване расположился импозантный мужчина лет 60, абсолютно лысый и с окладистой седой бородой. Обычная для курорта одежда свободного покроя – тога и сандалии на босу ногу. Ихан же щеголял в более привычных для него шортах и сетчатой майке с имперской голографической монограммой.

- Как Вы догадались? Впрочем, понятно – наверное, я выгляжу излишне заинтересованным и еще неосвоившимся на новом месте?

- И это тоже есть! - весело ответил мужчина. – А еще Вы выглядите недостаточно счастливым. Для клиента тикмейского курорта. Кстати, меня зовут Булит. Я – мастер декоративных искусств.

- Очень приятно. Ихан. Композитор.

Новые знакомые обменялись приветственными жестами.

Активировалась гигантская видеопанель. На ней возникло изображение приятной молодой девушки, которая, не менее приятным голосом, сообщила:

- Уважаемые господа, гости тикмейской станции-курорта, в 7.00 по унифицированному времени ожидается пиковый всплеск ЭИС. Заранее, ближе к указанному времени, рекомендуем вам занять места в личных иллюзионных капсулах. Напоминаем, что ответы на интересующие вас вопросы вы сможете получить в индивидуальных терминалах, а также обратившись к персоналу различного уровня. Номера связи указаны во всех терминалах в главном окне. Желаем вам незабываемых фантазий и приятного отдыха!

Изображение девушки исчезло. Панель погасла.

- Что ж, надо идти в апартаменты и занимать иллюзионную капсулу, - сказал Булит, вставая с дивана с выражением радостного предвкушения. - Похоже, сегодня ожидается нечто особенное!

Композитор кивнул.

Кровинеев просидел еще несколько минут. Потом поднялся и оглядел свое отражение в зеркале. Подумав, нащупал на майке мягкую панель – и имперская монограмма тут же сменилась изображением фрестийского горного пейзажа, который он снял во время пересадки. И тоже поспешил к себе, прихватив из робобара, установленного на выходе из Зимнего сада, пакетик с соком пенктийских плодов.

Станция будто уснула. Тишь да гладь. Все клиенты разбрелись по своим каютам и ждали кульминации в играх неугомонного энергослоя Тикмеи. Низенькие, дискообразные роботы в это время тихо и незаметно, но довольно активно, выполняли профилактическую уборку в общих помещениях.

После сеанса Кровинеев буквально выполз из личных апартаментов! Он не понимал, как вообще возможно то, что он пережил. Ихан позабыл миры, в которые погружался только что, но прекрасно помнил свои ощущения - он прикоснулся к истинному величию древнейшей тикмейской цивилизации! Ощущения, не совместимые с жизнью! Вероятно, от помешательства его спасло только то, что он по ошибке не активировал полный комплект датчиков.

По богато декорированному коридору плелся сосед Кровинеева – голохудожник с Капеллы. Он шел, операясь о стену и бормотал:

- О-о-о... Красные заратустры, лакризованные субстанции... ленивые гиб-бриды... параноидальные новообразования, фаллические к-к...констр-р-р...у-укции... метахондрические плант-т... а-ации... Красные заратустры... О-о-ох... Все, что я творил до этого – бледная тень... бледная тень...

Когда художник проковылял мимо застывшего Ихана и стал удаляться, он по-прежнему повторял: «бледная тень... бледная тень...».

Кровинеев проводил его взглядом и обернулся в противоположную сторону – оттуда донеслись стоны и причитания. Послышалась возня, глухие удары. А через несколько секунд по перекрестному коридору промелькнули фигуры двух медиков в салатовой униформе. Позади них, плавно и, казалось, будто с воодушевлением, скользил медробот.

Чуть позже Кровинеев случайно, из-за угла, подслушал разговор инженерного персонала станции:

- Сверхвысокие инфернальные вибрации пространства в районе ЭИС, действующие опосредованно, через процедурное оборудование станции, временно расширили сознание клиентов, находившихся в иллюзионных капсулах. В результате их мозг подвергся сверхмассированной информационной бомбардировке, эмоции зашкалили, психика не справилась с перегрузкой, - сказал один из сотрудников.

- До сих пор инфернальные вибрации, которые постоянно нами отслеживаются, не приближались даже к минимально опасным значениям! – удивленно добавил второй.

Затем техработники получили вызов и куда-то быстро направились.

А Кровинеев остался на месте, пытаясь осмыслить услышанное. Он так и не разобрался в тонкостях этой технической тарабарщины (тем более, что соображал сейчас туго), но уяснил одно: произошло что-то очень страшное…

* * *

Мегакомпозитор, поставщик шедевров для шоу-постановок в личном визиотеатре императора Росса Ия, Мсти-Слава IV. Лауреат тотальных аудио-конкурсов, профессор кафедры Виртпространства консерватории Cочинительского мастерства...

... И прочее, и прочее, и прочее...

Сквозь панорамное окно именной студии Ихан Кровинеев, самодовольно прищурив один глаз, а над другим вздернув бровь, обозрел столичные горизонты Мос Квы и уселся за свой любимый инструмент для сочинительского музицирования.

Но тут случилось непридвиденное: мозг Кровинеева остро пронзило, сопровождаемое каскадом эмоций, воспоминание того злосчастного сеанса на Тикмейской Иллюзионной станции.

- Пятнадцать нот! – воскликнул композитор и вскочил, замахав руками словно курица крыльями. – Как такое возможно?! Сейчас я совершенно этого не представляю. Но тогда, на станции, я слышал тикмейские мелодии и испытал ощущения на порядок сильнее, чем от нашей музыки! Как я теперь смогу творить и укладываться в наши жалкие семь нот?! Я не смогу! Не смогу! Нет! Нет! Здесь совсем иной подход, иной взгляд на музыку!

Теперь, после произошедших событий, поговорка «кто побывал на Тикмейской Иллюзионной станции – может умереть спокойно!» приобрела особо зловещий оттенок. Кровинеев продолжал жить в добром здравии (по крайней мере – физически), но его творческая жизнь после тикмейской командировки оборвалась раз и навсегда...

* * *

Кровинеев погрозил пальцем расшалившемуся юнцу.

- Итак, дети, продолжим. Как вы все уже знаете, частью музыкального звукоряда является октава, состоящая из семи нот и пяти полу... тон...

- Учитель, Вам плохо?! – раздались из разных концов класса детские голоса.

- Ох… Сейчас... Пройдет...

Кровинеев вытер со лба крупные капли пота и зло запулил в рот успокоительную капсулу.

- И пяти полутонов! – превозмогая себя, яростно выпалил бывший мегакомпозитор.