Панк-рок всегда был и остается одним из самых бунтарских и энергичных жанров в мире музыки. И вот в сердце сурового Северомышинска родилась уникальная панк-группа "Северные Мышы".
Участники
Мышь Дрыщ
Тонкострун/Голосина
Мышь Трын
Толстострун/Голосина
Мышь Бздынь
Стук/Скрежет/Вой/Шумы
Мышь Трям
Клавиши/Пианины/Плугины
Пресса
Северомышинск
История
Где-то за Полярным кругом, в городе Сереромышинске — месте, где зима длится 11 месяцев, а лето пахнет горелой проводкой, — родилась самая отчаянная панк-группа всех времён.
Состав:
Мышь Дрыщ – вокал, гитара. Бывший работник местного хлебозавода, где его уволили за то, что он грыз не только сухари, но и электропроводку. Играет на гитаре из разбитого телевизора «Горизонт».
Мышь Трын – бас, сигареты. Молчаливый философ. Его бас сделан из лыжной палки и струн от балалайки, которую он украл у пьяного деда на свалке.
Мышь Бздынь – барабаны, крики. Бьёт по всему, что гремит: канистры, печные трубы, черепа мёртвых ворон.
Как всё началось
В Сереромышинске не было ни клуба, ни нормальной еды, ни будущего. Зато были ржавые заводы, вечные отключения света и тонны советского хлама, в котором три мыши нашли своё призвание.
Их первая репетиция прошла в заброшенном холодильнике за мясокомбинатом. Мышь Дрыщ завыл в микрофон (разобранный телефон «Алтай»), Мышь Трын выдал басовый рёв, а Мышь Бздынь начал крушить банки из-под тушёнки. Так родился их дебютный трек — «Сдохни, лампочка, сдохни!» (гневный манифест против вечных перебоев с электричеством).
Слава пришла неожиданно: их запись «Отопление — ложь» случайно попала в эфир местного радио, и половина города подумала, что это голоса духов Севера. Власти объявили их «акустическими диверсантами», но поймать не смогли — мыши прятались в вентиляции.
Однажды их пригласили в Мурманск на фестиваль «Ржавые струны», но поезд (вернее, товарняк с углём) ушёл без них. Говорят, их последний концерт был в котельной, где они сыграли «Мы не горим — мы тлеем», после чего котельная действительно загорелась.
Где они теперь? Легенды гласят:
Они ушли в тундру и теперь играют для оленей.
Их завербовали военные как психологическое оружие (их вой ломает радары).
Они до сих пор в Сереромышинске, но их не слышно — город окончательно развалился.
«Мы не играем панк — мы в нём живём!» — последние слова, которые кто-то слышал из подземной трубы.
(Если однажды ночью ветер завоет как гитарный перегруз — знайте: это СевернЫе МышЫ.)