Промо
-
Данила - мастер и каменный цветок
7 / 0 / 12 месяцев / 12 месяцевСедые Уральские горы - великой России хребет,
Хранит неприступные тайны, лишь смелый находит ответ.
Его вековые просторы, прозрачность озер, буйность рек,
В широком и вольном народе печать наложили навек.
Он крепок, красив, бесшабашен, порою слегка грубоват,
Здесь каждый поселок и город историей очень богат.
Пещеры укрыты надежно, несметные клады тая,
Откроешь ее ты случайно - надломится ветви судьба.
Те тайны, порой, обнажаются по знаку Хозяйки своей,
А встретиться с нею пытаются храбрейшие из людей...
Раскинулось тихо зимовье в подножье горы Сугомак,
К нему Егоза прислонилась, венчая лесов полумрак.
От ветра и бури укрыты селенья Уральским хребтом,
Здесь люди всегда выживали искусным своим ремеслом.
Охота, рыбалка, конечно, все промысел, но - невелик,
А вот самоцветом уральским цари украшали свой лик.
Раскрыть душу камня непросто, чтоб он заиграл, задышал,
И каждый прославленный мастер об этом, конечно, мечтал.
Данила - простой подмастерье, с особенным даром рожден,
В руках его камень согретый, небесным огнем награжден.
Не ел и не пил парень часто, пока за работой не спал,
Доселе, таких украшений Московский тот двор не видал.
Топаз, аметисты, гранаты, нефрит, родонит, малахит,
Сапфиры, алмазы, рубины - гранильщика память хранит.
А как хороши изумруды, бериллы, небес лазурит,
Влюбленное сердце Данилы красу сохранит, огранит.
Собой, же, он был не доволен: "Не то!" - все казалось тогда,
Любою поделкой расстроен, загадка была непроста.
И вот, как-то позднею ночью, к нему дева в гости зашла:
В наряде ее изумрудном немыслимых красок цвета...
В уборе горят самоцветы невиданной им красоты,
А на пол она обронила из камня резные цветы.
От блеска рукой заслонился, сробевший слегка паренек,
Смотрел на великое чудо и вымолвить слова не мог.
"Что, мастер?" - спросила с усмешкой - "А больно ли я хороша?
Пойдешь ли ко мне в услуженье? Я вижу, томится душа".
"Да ты, что царица на троне! Кто делал каменья твои?
Пойду, ни минуты не медля, с собою меня забери!"
"А что мне царица? Вот - диво"- скривила презрительно рот,
"Своих я богатств не считаю, мои мастера ей не в счет.
В тебе вижу божье значенье, ты жизнь камню можешь придать,
Ты должен цветок мне исполнить, чтоб мог и цвести и дышать.
Открою тебе все владенья, бери, что угодно душе,
Но сделай мне чудное чудо, чтоб жил тот цветок на земле".
И больше никто на поселке Данилу, с тех пор, не видал,
Искали его очень долго, решили: "В лесу, мол, пропал".
Парнишка же, дней не считая, ночами, при блеске свечей,
Ваяет бутон с лепестками кроваво-вишневых теней.
Темнеют, аллея, рубины - златая бериллов в них нить,
Топазы росу расплескали, нефрит изумрудом обвит,
Сапфира хрустальное небо блестит невесомой пыльцой,
Опал, словно сердце живое, горит в центре яркой звездой.
Цветок бесподобный сияет, магнит для любимых очей,
А рядом Данила рыдает: "Нет жизни в работе моей!
Что делать? Никчемный я мастер! Умру, чтоб позора не знать!"
Но вдруг... лепесток покачнулся, бутон начинает дышать...
Гранильщик, красою плененный, последние вздохи издав,
Упал со счастливой улыбкой, жизнь камню навеки отдав.
Пришла златовласая дева, сверкнули гранатом глаза,
Струится походка змеею, алмазом блеснула слеза.
Цветок ароматом нежнейшим трепещет на вешнем ветру,
А рядом лежит его мастер, в агонии шепчет "Люблю..."
"Что ж, знаешь, теперь я довольна, домой отпускаю тебя.
Возьми, вот, платок на прощанье, остаться со мною нельзя.
Расхристана больно рубаха, дай пояс тебе повяжу,
Ступай до родимой сторонки, я больше тебя не держу."
Данилу нашли на пороге, он старцем седым возлежал,
В руке неизвестной огранки кусок малахита держал.
Рубаха вся грязна и рвана, а пояс сверкает огнем,
Каких только разных каменьев не вшито искусно на нем...
