- Теги
- Лицензия
-
- Над треком работали
- Январь 6
- Автор музыки
- Январь 6
- Автор текста
- Январь 6
- Исполнитель
- Январь 6
- Текст
- В треугольнике света от фонаря сидит, молча,
На скамейке. Куда не посмотри, ржавеет металл.
Раздаётся вопль поезда среди ночи.
Свист тормозов подражает флажолетам гитар.
Треугольник остаётся без центральной фигуры,
Что направляется к вагонам, не меняя лица.
Летят еще живые сигареты мимо урны.
Заполняется брюхо вагона.. Заполняется…
Её пропустят, не спросив билет,
Ведь она здесь в каждом настолько, что каждый как её факсимиле.
В узком проходе вагона видит широту той страны,
Чьи пассажиры берут места подальше от остальных.
Столь абстрактная фигура предназначена всем,
Но рядом с одним ей не избежать остановки.
Она находит его - старик, будучи в купе совсем один,
Достает для ритуала две стопки.
Столь тиха, как небольшие города в зимнюю ночь,
Но стоит бросить на неё всего один взгляд – и раскат.
Бегут люди к окнам забвения от своих дел прочь.
И стоящих у окна поглотит Русская Тоска.
Детство и жизнь в деревне на берегу реки.
Вдали – пятно света в небе и темные фигурки.
Оттуда им река несла разный мусор не со зла
И так к нему однажды, маленькому, приплыла Тоска.
Она - это «чего-то не хватает», вроде понимаешь,
Что вот этого «чего-то» вокруг, как мёда в улее.
Но нет аргументов, нет осознания,
И душа рикошетит по стенкам сердца пулей:
«Знаешь, для тебя столько места в этом мире,
Но судьба распорядилась занять места другими!».
Затяжные прыжки через десятки лет:
Деревня, пятно вдали… Всё тот же жизни скелет.
Он ударился в вахты,
Месяцами пропадая в звуках заводского такта.
От тишины туда, где томно и гулко,
Он уезжал под пятна света к тем самым темным фигуркам,
Что оборачивались высокими домами.
Где под запретом контраст, но бравада монотонами,
Где правит рука,
Что, сидя в поезде, за Великую Россию пригубляла угощение от старика.
К нему взывают родные леса и река,
Но выстрелы пыли из труб обрывают сей зов,
И черное небо словно превращается в стену.
Последняя смена…
И пусть потом горят пару месяцев без него следы света.
Домой. Зарыться в объятия. Хвала распятию – все живы и целы.
Последняя сцена:
Разъедающая город метель,
В последнюю ночь он у окна взирает на уставший двор от детей.
На него смотрит Тоска, вибрируя навзрыд,
Словно сейчас что-то будет. Происходит взрыв!
Она множится на щупальца, врываясь в каждый дом.
Человек за человеком застывает, как бетон.
Все молчат. И свеча пылала громче, чем они.
Возьмитесь за руки и чувствуйте, что всё равно одни!
Старик бежит, улетает, едет. «Устал быть снедью
Этой заложенной в генетику духа болезни!».
От уже выученных тезисов годами не мог скрыться,
Но помогало двигаться, двигаться, двигаться!
Столь тиха, как небольшие города в зимнюю ночь,
Но стоит бросить на неё всего один взгляд – и раскат.
Бегут люди к окнам забвения от своих дел прочь.
Бежит за всеми по России Русская Тоска и кричит...