Давно стал роднее пепел,
Просто все минуты потеряны мигом, и повторно не греют.
Мне хотелось бы верить глазам чужим, но прости, возможно излишне грезил,
Возможно было больно терять, а потом находить наш измученный берег.
А эти петли на шее затянуты слишком,
Уж более нудно от безысходности подвисать над вескими фразами, но при смерти -
прыгать.
Наверное прах так прилюдно давал осознать, что сильней не нужно причины.
Не стань рядом тебя, когда вокруг одни беспечные псины,
Я не сдержал бы обещанных слов и, к чёрту, бросился бы в омут, не так ли?
Там не нашёл бы даже способа крикнуть,
Где зачистую все врут поголовно, пытаясь доказать правоту в грешных обличиях.
Где придётся бездне отдать свою душу, но в замен попросить самый мизер -
одолеть будни заблудших.
Там не смог бы смотреть в унылые лица безмолвно и равнодушно,
Безошибочно зная, одной пустоте готов сердце подносить на блюдце под каждое тленное утро.
Я за осень исчерпался под минорные ноты,
Наполнил депрессивно стаканы, а после скрипел зубами от жестокости всем одарённой.
Скажу "спасибо", ведь невыносимо мерить постоянные ссоры
оказалось проще,
Нежели, шагать тоскливо и небрежно, отражаясь в разуме блудном.
Я хотел брезгать повторно, но когда время - песок, к чему приведёт тропа мизантропа?!
На сколько в данный момент часов, да секунд испариться в праздник,
Без тебя и... надолго?!
Почему безответно руки так тянутся к небу?
Пойми, давно бы сбежал сам от себя на вокзалы,
Но вновь поезда нету,
Да и пепел роднее.