Странное сейчас время для того, чтобы быть живым. Как минимум, иногда в голове может всплыть вопрос «А какой сейчас вообще год?». Любители сериалов ждут новый сезон «Твин Пикса», поклонники полного метра бронируют билеты в кино на «На игле», ну а следящие за миром музыки наблюдают за тотальным «ривайвлом» многих, казалось бы, уже почивших групп и в особенности жанров.

Обычный шугейз поднимает из мёртвых всех, начиная со Slowdive и заканчивая The Jesus and Mary Chain, а такой доселе неизвестный жанр как блэкгейз окончательно вышел на широкую аудиторию. Ну, в узких кругах широкую. Сейчас у нас есть такие группы, как Oathbreaker и Deafheaven, которые вытянули, казалось бы, самый андеграундный андеграунд из подвалов и поселились в годовых топах даже среди всяких ныне модных кор-групп, в очередной раз показывая, насколько сейчас размыты границы музыкального восприятия. 

Но что было в начале? В начале была французская волна блэкгейза, которая и стала основой и примером для всего дальнейшего развития. Я, ещё будучи школьницей, в плеере которой одной зимой не было ничего, кроме единственного полноформатника Amesoeurs, даже и мечтать не могла о том, что вся эта самая французская волна протянет так долго и даже получит второе дыхание и последователей, которые вытащат её на международный и межмузыкальный уровень. 

А уж надеяться на то, что всё это великолепие мы когда-нибудь увидим в России, вообще не приходилось. Если минимизировать рассуждения и опустить всевозможные сведения о бесконечных сайд-проектах (в хронологии которых сам чёрт ногу сломит) всей этой французской коммуналки, можно сказать, что во главе неё стояли два человека, а именно Стефан По, известный как Neige, и Фёрси Тессье. Оба они были участниками Amesoeurs, но после распада группы сосредоточились каждый на своём первостепенном проекте (Neige — на группе Alcest, Фурси же на Les Discrets), периодически поигрывая друг у друга в качестве сессионных музыкантов. 

Если первый уже успел привезти своё детище в Россию, второй же на просторах нашей Родины ещё не бывал, и с учётом неравномерности его деятельности в гости музыканта никто и не ждал. Собственно, как и новых работ. 

С выхода предыдущего полноформатника прошло уже 5 лет, предыдущие же релизы выходили в ещё более хаотичной форме и порядке. Группа выпускала всевозможные EP, занималась переработкой/ремастерингом материала в попытках усовершенствовать то, что совершеннее сделать уже невозможно — в этом, собственно, вся личность Фёрси, который шлифует свой материал так, как человек с обсессивно-компульсивным расстройством моет руки. Часто и тщательно. Из-за этого первый официальный альбом группы вышел только в 2010-м, аж через 7 лет после создания проекта, благодаря чему Les Discrets иногда ошибочно принимают за последователей жанра, хотя они являются его самым настоящим скелетом. 

Конечно, на этом моменте любители с пеной у рта поспорить о музыкальных тегах могут сказать о том, что блэкгейза тут, по сравнению с теми же Alcest, маловато будет — так же, как и блэка, ведь в музыке Les Discrets одеяло на себя перетягивает именно пост-рок, а мелодично-фолковые элементы же немного смягчают и затеняют элементы шугейза и пост-блэка. 

Действительно, среди всех представителей той самой французской волны Les Discrets являются самыми «лёгкими», но, тем не менее, убирать их из данной классификации будет совсем неправильно. Ведь, несмотря на облегчённую мелодику, тематически и в плане атмосферы (что главнее остального) всё это находится в одной большой куче пост-блэка. А любой жанр, имеющий приставку «пост-», всё же характеризуется невообразимым смешением всех возможных и не очень подстилей. 

Во второй половине 2016 года высшие силы услышали мольбы поклонников, и выход «Virée Nocturne», очередного EP, ознаменовал собой анонс грядущего в 2017 году третьего полноформатника, который получил название «Prédateurs», после чего же был объявлен и первый за все годы существования настоящий самостоятельный тур группы, в который, о чудо, попала и Россия. Фанатам только и оставалось, что полуобморочно радоваться и ждать, пока Тессье нахватает в охапку сессионных музыкантов (единственным официальным участником Les Discrets помимо него является только Одри Адорн, вместо которой в тур поехала клавишница Элис) и ко всеобщему ликованию доедет до России.

И этот день настал. Хотя многие, кажется, до конца и не верили и продолжали сомневаться. Об этом свидетельствовала и совсем небольшая очередь, медленно стекающая в подвал клуба «Лес». Настолько маленькая, будто половина поклонников решила, что где-то её действительно нагрели, и быть такого вообще не может, какой концерт, ну вы что. 

Однако к 20:30, когда вышел разогрев, уютный зал в духе старых-добрых, казалось бы, канувших в Лету, клубов со сценой на уровне зрителя начал заполняться разношёрстными по всем параметрам зрителями — от готичных дев и юнцов в футболках с неразборчивыми лого до товарищей-хипстеров в стандартном облачении; от отречённых юношей с печальными глазами до не успевших выбраться из офисной «двойки» мадам. Трогательные парочки, попивающие вино из хрустальных бокалов и с важным видом протирающие очки, разбавлялись суровыми мужиками, разносящими стандартное амбре димедрольного пива — кого только не поразили своими опусами французские гости.

Разогревом, название которого организаторы предпочли держать в секрете непосредственно до самого выступления, стала рязанская группа с более чем простым названием Da. Видимо, вполне популярная в определённых кругах. Не знаю, называли ли их когда-нибудь «оккультными Portisheаd», но я вот назову. Вокалистка с босыми ногами и чёрной помадой, отбивающая ритм чем-то висящим на ладонях и похожим на колокольчики, окружённая другими такими же отрешёнными музыкантами; вокал а-ля, да надеюсь не к ночи будет помянута, группа Aghast (только которая норвежская, где Андреа, которая Nebelhexë, начинала), игра смычком вместо медиатора, название в честь атомной единицы массы, кислотный замес трип-хопа с эмбиентом, дарк-джазом и ещё Бог знает чем в ритме даунтемпо, эксперименты с квантованием, модуляцией и всем, чем ещё любят баловаться подобные экспериментаторы — всё, как мы, музыкально-вкусовые извращенцы, любим. Атмосфера прямо в духе «отнесите меня в твинпиксовский Чёрный Вигвам и включите Bohren & der Club of Gore». Ну, или хотя бы в лес. Зрители вполне себе оценили.

После того, как саппорт покинул сцену, Les Discrets собственноручно начали отстраивать бесконечную батарею оборудования и всевозможных педалек, из-за которых едва было видно пол. Правда появление Фёрси на сцене не вызвало в зале никакого особого шума и улюлюканья, как обычно бывает — не узнали? Не знали, как реагировать? Постеснялись? Закончив отстройку, во время которой, надо сказать, группа уже очаровала первые ряды своими приятными для уха французскими речами и трогательной заботой о каждом находящемся на сцене инструменте, музыканты покинули сцену, чтобы практически мгновенно выйти на неё уже в полном составе и начать играть. 

Человек неподготовленный и подумать бы не мог, что вот эти самые обычные и простые артисты, не обременяющие себя сценическими образами и нарядами, вышли для того, чтобы творить такое волшебство. Закончилось интро... А дальше лишь чувство, будто тебя со всей богатырской дури ударили в висок недетским куском арматуры, а после этого уже обмякшее тело быстро запихнули в мешок и резко кинули в холодную прорубь — вся эта стена звука и чувств обрушилась на зал как гром среди ясного неба. 

Размениваться на пустяки никто не стал, и начали французы прямо с лучшего, а именно треков «L’Échappée» и «Les feuilles de l’olivier», которые выдали без остановок, моментально завоёвывая сердца всех заворожённых фанатов и сочувствующих. Лишь после второй песни Фёрси обратился к залу — поприветствовал всех на немного корявом английском, скромно поблагодарил за то, что мы решили уделить им внимание, а также рассказал, что на концерте будут исполнены песни со всех релизов, включая ещё невышедший альбом, после чего пожелал всем хорошего вечера, будто бы больше и не собирался контактировать с залом. 

Обращения к залу за весь концерт действительно можно было посчитать по пальцам одной руки. Но эта немногословность говорила намного больше, чем любой возможный речевой поток. Да одни только глаза Фёрси во время игры толкали речи сильнее и эмоциональнее, чем любой самый подкованный оратор на свете. В них можно было прочитать такую грусть и одновременно высшую степень счастья и спокойствия, что любой человек, способный хоть на каплю эмпатии, мог бы просто-напросто лопнуть из-за попыток понять то, как можно существовать со всем этим пугающим великолепием внутри, да и просто осознать весь этот спектр эмоций и чувств. Одно представление о том, что творится в душе и голове этого человека, может завязать в узел все твои внутренние органы, поселить в горле ком, из-за которого трудно дышать, и вызвать желание скрутиться пополам и забиться в угол комнаты. Потому что это страшно. Потому что это прекрасно. Ужасающе прекрасно. Со стороны это выглядело так, будто маленький ребёнок решил рассказать взрослым о монстре под своей кроватью, и теперь боится того, что взрослые ему не поверят и ему придётся бороться с этим монстром в одиночестве. Или же на самом деле в тайне он считает этого монстра своим другом и не хочет делиться им ни с кем. Открытый и общительный человек на сцене превращается в настоящий сгусток всех возможных страхов и печалей человеческих, приманивая их и пропуская через себя как передатчик. 

Les Discrets являются примером классической команды, которая не ставит своей главной целью зарабатывание денег. Видно, что каждое слово и каждую нотку все переживают искренне и как в первый раз. Это не чьи-то истории. Это их истории. Подобную музыку хочется (хотя, наверное, правильнее будет сказать «нужно») разгадывать как настоящий квест с кучей ступеней и множеством дополнительных заданий. Как запутанную головоломку злого гения, полную подводных камней и неоднозначных решений. Почему-то изобразительное искусство всегда ставят выше музыки, основываясь на мнении, что возможных интерпретаций и скрытого смысла в нём скрыто больше, но эти люди, видимо, не слышали Les Discrets и многих их других товарищей по цеху. 

Чем их искусство проще полотен экспрессионистов или режиссёров артхауса? Безумие всегда граничит с гениальностью. Блэкгейз и пост-блэк в любом своём проявлении — это настоящая концентрированная любовь. Не засахаренная однобокая жвачка, вкус которой пропадает через минуту, а оголённый нерв, который распороли бормашиной. Тебе тяжело и больно, но нужно принять и перетерпеть, потому что потом будет лучше и уже навсегда. Ну а если до этого момента ты не дотянешь и откинешься где-то на полпути, это всё равно стоит того, потому что каждую секунду придётся чувствовать что-то новое и до этого момента невиданное. Вся французская волна пост-блэка выделяется своей неоднозначностью эмоционального трактования и оксюморонными образами, в которых хрупкость, нежность и трогательность граничит с несуразностью, безумием и страхом. Живьём же всё это чувствовалось ещё сильнее, ещё интенсивнее — в голове будто рисовались картины, которые сам господин Тессье, будучи вдобавок великолепным художником, будто вкладывал в наши головы, быстро штрихуя своей музыкой по нашему сознанию как карандашом по бумаге.

Лучший тип концертов — концерты, после которых хочется вытошнить собственную душу. Серьёзно, именно это. Знаете чувство, когда так хорошо, что аж плохо? Вот это именно оно. И этот концерт был именно таким. Эмоциональный передоз, после которого ты не чувствуешь ничего, кроме тошноты до головокружения. Больше никакой радости, никакой боли, полный катарсис. 

Если честно, иногда это всё прекрасно настолько, что находится уже где-то за границами человеческих возможностей и восприятия, и ты уже даже не знаешь какую эмоцию выдавать в тот или иной момент, что и доказывали зрители. Рядом со спокойной девушкой с мирно текущими по щекам слезами мог стоять вертящий хаером суровый дядечка, в то время как с другой стороны от него кто-то слезами не просто умывался, а целиком ими душ принимал, рискуя затопить всех стоящих рядом. 

Лично я утыкалась лицом в фотоаппарат только для того, чтобы скрыть неконтролируемые водопады жидкости из глаз. Производители водостойкой косметики явно должны рекламировать продукцию именно таким вот образом — посредством очень впечатлительных дам на концертах. Не было ни равнодушных, ни стоящих со скучающим лицом и не понимающих куда и на кого они пришли. Даже если кто-то и попал на концерт случайным образом, то явно влюбился в Les Discrets сразу и безоговорочно навсегда. Одним словом — публика как на подбор, достойная самой группы, что не могло не радовать.

Группа, как и обещала, не забыла ни один релиз, невышедший же альбом был представлен как прошлогодним EP, так и только анонсированным в 2017 новым, получившим название «Rue Octavio Mey/Fleur Des Murailles» (любовь к EP и оттягиванию релизов доказана, согласитесь). Перед исполнением второй песни Фёрси даже снова обратился к залу, рассказав о том, что основой для неё стал его страх смерти, посему эта композиция очень важна для него и творчества группы в целом. Но настоящий сюрприз ждал, конечно же, в самом конце. «Gas In Veins» — культовая композиция тех самых культовых Amesoeurs, в которых Тессье и получил первую порцию признания. И именно она, на радость настоящих поклонников, была исполнена практически под занавес концерта, в очередной раз доказывая то, что подобная музыка может и должна (несмотря на технические проблемы и случаи недотягивающего до идеала звука) исполняться живьём, а Les Discrets — настоящие виртуозы своего дела. 

Вот знаете, бывают в жизни моменты кристальной ясности. Это был именно он, без преувеличения. Вот как в кино, когда на героя сверху проливается луч божественного света, и всё у него в жизни разом изменяется. Зашлифовали французы всё это эмоциональное безумие с помощью «Song for Mountains», после которой под оглушительные овации ментально истерзанной толпы покинули сцену, чтобы, впрочем, буквально через пару минут выйти к зрителям на принятие подарков и раздачу автографов. Музыканты счастливо и открыто общались с каждым, щедро раздавая улыбки и объятия, не оставляя без внимания ни одного желающего, попутно, разумеется, снова рассказывая о том, как они рады быть здесь, несмотря на то, что приехать в Россию, как они признались, было очень трудно (На этом моменте мы передаём привет организаторам, которые, несмотря на тяжёлую ситуацию в российской концертной индустрии, ещё решаются не просто заниматься этим делом, но и идти на подобные очень рискованные поступки). 

Покидать этих людей не хотелось до последнего — на душе становилось тепло даже от того, что находишься с ними в одном помещении. После же в дело от французов и вовсе пошли благодарственные сообщения и комментарии в социальных сетях — все, естественно, полные детского щенячьего восторга а-ля школьники среднего возраста, которые впервые выступили на школьной дискотеке и сорвали овации девчонок-ровесниц.

Короче говоря, всё совершенно искренне и без тени притворства. Ну прелесть же. Никаких вымученных улыбок, слов и пустых глаз. Неплохо для людей, которые творят историю музыкального андеграунда и уже сыскали звание живых легенд и вдохновителей целой музыкальной волны, не правда ли? Объясните же этим людям, что они гении. А то не пристало гениям удивляться тому, что кто-то желает отхватить от них кусочек. И привозите их снова, они тоже очень этого хотят.

Я уверена, что всю французскую волну блэкгейза через время будут вспоминать в том же ключе, в котором сейчас вспоминают норвежский «чёрный круг», французские «чёрные легионы» и другие культовые музыкальные сообщества, а Les Discrets навсегда оставят свой след во всей музыкальной истории. Хотя, наверное, уже оставили, с учётом того, что по их стопам пошла уже не одна команда. Перед смертью Ван Гог сказал, что печаль будет длиться вечно. Les Discrets же доказывают, что вечно будет длиться волшебство. 

Сет-лист:

1. Intro

2. L’Échappée

3. Les feuilles de l’olivier

4. Le Reproche

5. Virée Nocturne

6. La traverse

7. Chanson d’automne

8. Fleur des Murailles

9. Les Jours d’or

10. Rue Octavio Mey

11. Le Mouvement perpetual

12. Au creux de l’hiver

13. La nuit muette

14. Gas In Veins (Amesoeurs cover)

15. Song for Mountains