безумные глаза и волосы волнисты,
и губы столь прекрасны и щедры,
что в драных брюках все стремится
отведать эти сладкие дары.
твое скользящее нагое тело
влечет в красоты космических миров.
и подливая в рюмку рома смело,
я вспоминаю полчищща стихов.
я помню то знакомство,
пред нами ящик был футурой заражен.
мы говорили про Альфонса,
про цветы и очень скучных домохозяек-жен.
казалось бы, как правильно все то,
что нам несла ноябрьская ночь.
на простыни, что нежное панно,
смогли мы столько всего вмочь!
и было утро столь осветляюще свежо,
что меня вновь в раздумья унесло.
я наслаждался кучерявым пухом
и груди с трепетом ласкал.
и ток меня пронзил, похоже, на века,
которых никто нигде не описал.
которых в незаслуженном забвении
смыл в унитаз литературный гений.
я испугался:
"ох, как бы мне не простудиться
на этом сковзняке ума,
которым частенько кичится
хозяйка до самого утра"
потом все это повторилось,
казалось, все стало ясно и понятно.
тогда я был излишне привиредлив,
ленив, предирчив и кокетлив.
казалось бы, парниша, дорогой,
на благо генофонда тебе красотка послана.
ноги, поясница, да минет какой,
как жарко греет ее любовная слюна!
спустя какое-нибудь время,
я снова вбросил свое семя
в красавицу с безумными глазами.
и пару раз еще...
все столь ж румяных между щек
ходил отважный мой ходок.
потом мне часто снились сны
и думы раздражали мое растраханное эго
напился я однажды очень крепко,
и захотелось мне спросить:
как часто ты бывала в негляже
под звуки нежные "je t'aim"?
вопрос остался задумчиво опущен,
а страсть под утро стала гуще.
и ноги с блеском распахнулись,
но вместе с ними с треском
распахнулись двери...
но если бы это был бы муж бы,
то я б наверное отбился,
но это были демоны как видно.
хотя, возможно, я напился?
и все сознанье залило одним прекрасным водопадом
с которого чуть-чуть попахивало адом.
я многое вдруг понял и не меньше осознал,
когда разлился надо мною тот бездуховности анал.
когда спины пониже у тебя такие виды,
мильярды лошадиных сил рождаются в хуе.
и снова буду я в тебе без визы,
но все же очень горько станет на уме.
я понял - я люблю! но не того, что вы хотели
услышать от романтикой блестящего поэта.
в ее без устали горячей, пламенной постели
я полюбил другое, что в разы сильнее и важнее.
я полюбил день следующий за этим.
об этом вам не расскажут капулетти,
об этом не напишет вам поэт,
забывший чем является минет.
я полюбил себя и полюбил грядущее,
с химерами покончив пущее,
чем с мухами на кухне в переделкино.
о, старцы, как я сильно заблуждался,
когда с ее красивыми, но...
ну, как тебе сказать, читатель?
понравилось кажись видать ей,
но сразу понял я, о чем всю жизнь мечтал.
нет, я не хотел с ней пробовать анал.
ей порнофотогалереи
гораздо интереснее
последних дней помпеи,
а муссы для завивки
манят ее гораздо больше книжки
и какой-нибудь классической пластинки.
на утро я уйду, вдохнув свободы тлен,
которую в тени себе забрал мой член.
я позабуду мрак той ночи,
хотя с ней было и не так уж плохо...
но никакой минутной радости оргазма
не хватит чтоб заткнуть печаль
и полной жизни жажду,
осушающую единственный грааль -
сосуд души.
и пусть сосут когда хотят,
но пленником ее не стану никогда.
ведь есть единственная та одна,
которой я немного все-таки нужнее.
и у которой не безумные глаза,
которая умна, добра, сама с собой честна...
а, вон идет, смотри, дружок!
я вспомнил для нее одни блистательный стишок,
познакомимся с ней, выпьем...
скажу тебе, читатель, очень честно:
я упивался этими безумными глазами,
ее нежнейшими, сладчайшими сосками,
но не смогли они похвататься мозгами,
так посреди коричневых сосков
анатомией не предусмотрено мозгов,
душа не прячется ни за большими, ни за малыми губами.
старик, а вспомни,
однажды "мачо" ты меня прозвал на веселе.
но это вряд ли,
куда скорее - крыса в колесе...