Сгоревший заживо. Реквием погибшим шахтёрам
1
/
0
/
16 дней
Здравствуй, бабушка!
Под вечер на выключатель дАвящая экономно.
Прислонилась к печи и глядишь: пламя ярко и ровно.
Что подорожал уголёк, старая, не ворчи:
То не уголь,
То я тебя грею.
Я – сгоревший заживо в подземной печи.
Средь кусков антрацита затерялся я вроде сора.
«На миллион тонн угля добытого – одна жизнь шахтёра».
Люди, здравствуйте!
Это я вам сияю огнями проспектов.
Я – задохнувшийся в склепе с крышкою толщиной сотни метров.
Вчера опалённый до сердца чудовищным жаром,
Сегодня выгнулся ослепительным вольфрамовым Икаром.
Веселись у телевизоров, масса рабочая и купеческая!
«На миллион тонн угля – жизнь одна человеческая».
Не от жизни хорошей
Лез я в пекло подземное к чёрту,
Забивая некрОзною пылью лёгкие и аорту.
Статистикой как щитом прикрылись
Профбоссы и вся королевская рать:
«На миллион тонн угля…»
Но я не хотел умирать.
Под вечер на выключатель дАвящая экономно.
Прислонилась к печи и глядишь: пламя ярко и ровно.
Что подорожал уголёк, старая, не ворчи:
То не уголь,
То я тебя грею.
Я – сгоревший заживо в подземной печи.
Средь кусков антрацита затерялся я вроде сора.
«На миллион тонн угля добытого – одна жизнь шахтёра».
Люди, здравствуйте!
Это я вам сияю огнями проспектов.
Я – задохнувшийся в склепе с крышкою толщиной сотни метров.
Вчера опалённый до сердца чудовищным жаром,
Сегодня выгнулся ослепительным вольфрамовым Икаром.
Веселись у телевизоров, масса рабочая и купеческая!
«На миллион тонн угля – жизнь одна человеческая».
Не от жизни хорошей
Лез я в пекло подземное к чёрту,
Забивая некрОзною пылью лёгкие и аорту.
Статистикой как щитом прикрылись
Профбоссы и вся королевская рать:
«На миллион тонн угля…»
Но я не хотел умирать.