Я дома, под пледом, давно уж не лето.
Тепла, как и не было, нет. Несомненно.
Я стану портретом, повисну на этой
Старой стене. Белый лист. Трафареты.
Стало быть не поместился в проекте.
До ста серых лет буду жить, ждя ответа.
Усталый поэт. Этажи. Звуки ветра.
Красивые фразы. Без мыслей, несвязно,
Но быстро. В экстазе ценитель прекрасного.
Смысл приукрашивать? Посыл любования?
Проще быть омрачителем. Сыпать печалью.
Я сыт этим. Знаю, и ты. Но нещадно
Так смысл я пытаюсь внести, помещая
В посты серый фон и депрессию слабых.
Постыдно должно быть, но песня мне нравится.
Я будто бы спутал узы от чувств
И придуманный груз.
Я весь пуст и несу лишь иллюзию, грусть.
Всё топчусь. Жду чуткости чуть,
Но что чувствовать, если кричу, что качусь
Вниз по склону?
Будто кто-то всё просит использовать трость,
Да при том, что жив и вроде здоров.
Это весело, в песне всё сетовать, тлеть.
Да, я здесь, но и в месте, где радости нет.
Пока набирался ума написал
Массу влажных мадригалов и псевдоэпиграмм.
Этот стих—он не дискурс.
Он лист с хныканьем.
Выдавить. Вырвать. Скрутить и выкурить.
Бесполезно без лезвий мне лезть по лестнице.
Лесть как проблема– лишь околесица.
А может, правда, мне бы стоило заняться созерцанием.
И затрагивать те стороны, где блядства нет и зависти.
И думать стал бы шире, чем я думаю сейчас.
И в шкуре тех мыслителей почувствовал себя.
Я ведь вижу этот мир так, как видят его все.
Лишь отыскиваю рифмы, но бухтило, домосед.
Так забавно слышать слово безотчетно дополняя
Его словом, зарифмовывая мысленно. И знаю,
Этот мир не идеален, кое в чём и очень плох.
Полон мерзких злодеяний, но и вечных добряков.
Так приятно видеть честность, доброту. И пусть я сам
Не отличаюсь этим, здесь пытаюсь думать и писать.
Краткое описание
Просто немного самокопания и размышлений о себе как о поэте.