А целоваться я не лез,
А просто глянул прямо в душу,
И вот, от этого движенья,
Я потерял остаток сил
И бухнул в разверзнувшуюся пустоту,
И был не в силах шевельнуться
Ни рукой, ни другой, какою частью тела.
И только вытянул, в отчаянье,
В молчаливом крике губы,
Упал, хватая воздух,
И случайно, ненароком,
Схватил губами край щеки,
Зачаровавшей мою плоть мерзавки.
Чем тяжко ранил своё самосознанье.
И, если, тем самым я нанес таки урон
Той ведьме во плоти,
Что выжала остатки моей чести,
То я готов пойти на крайности,
И, позабыв про страхи и упрёки,
Вручить свою судьбу
На волю тяжких испытаний.
И ощутить тот мягкий, нежный вкус
Цветка искуса.
И обрубить весь опыт поколений,
Погибших в омуте любви,
И рухнуть пленником забвений,
И стать рабом твоей красы!