Когда он появился на сцене на предмет прослушивания в филармонию, члены художественного совета были единогласны в своём мнении, что Владимир Иванович очень похож на Ю. Гуляева, а когда запел, то сходство оказалось не только внешним. Один за другим, сменяя друг друга, звучали романсы «Сомнение» М. Глинки, «Благославляю вас, леса» П.Чайковского. Потом ария Мельника из оперы «Русалка» А.Даргомыжского, монолог Бориса «Достиг я высшей власти» из оперы «Борис Годунов» М.Мусоргского. Словно на конкурсном прослушивании вокалист показывал все жанры, удивляя размахом своего божьего дара. Такой певец мог украсить любую оперную труппу, мог стать солистом столичной филармонии, но волей случая оказался в Луганске и пришёлся как нельзя кстати. Владимир Самарцев получил блестящую вокальную школу в Харьковском институте искусств, в классе известного оперного солиста, народно¬го артиста СССР, профессора Е.Червонюка. Его сразу заметили, и уже в годы учёбы он приобретал концертный опыт в Харьковской филармонии, потому в Луганскую пришёл в 1979 году сложившимся артистом. За плечами был опыт работы солистом ансамбля Цен¬тральной группы войск в Чехословакии, участие в известном в Европе Международном музыкальном фестивале «Пражская весна», лауреатские дипломы в республиканских конкурсах. Он сразу пополнил когорту ведущих артистов, ряды тех, кто представлял искусство края за его пределами. Владимир Самариев В творчестве В. Самарцева покоряло прежде всего умение слышать авторское «я». Будучи очень образованным чело¬веком, зная законы исполнительства, певец, прежде всего, стремился к жизненной правде в своих музыкальных высказываниях. Создаваемые им образы оперных героев приобретали осязаемую видимость. В репертуаре В. Самарцева были почти все басовые партии. В его пении знаменитой арии Базилио из оперы «Севильский цирюльник» клевета действительно разрасталась до вселенских масштабов благодаря темповой драматургии. Мефистофель из оперы «Фауст» Ш. Гуно был настоящим демоном, сею¬щим пороки в своих куплетах, и преображался в галантного кавалера в серенаде с по-мощью красок его голоса. Ария-монолог Филиппа из оперы «Дон Карлос» Дж. Вер-ди относится к числу лучших исполнительских интерпретаций. В пении вокалиста было столько экспрессии, раскрывающей трагедию одиночества, столько выразительной силы, что публика любого зала испытывала на-стоящее потрясение. Не исключение и многотысячный зал Дворца «Украина». Филипп Самарцева предстал в концерте творческого отчёта Луганской области в 1992 году в концерте, где не принято было исполнять большие оперные арии (из года в год по воле режиссёров, боявшихся «напугать» членов правительства классическими ариями, чаще всего они подменялись трёхминутными популярными серенадами или песнями). По словам великой певицы Е. Мирошниченко, его мастерство опровергло сложившуюся нездоровую тенденцию, и публика искренне дарила вокалисту свои несмолкающие аплодисменты и восторженные возгласы «браво». При всём многообразии оперного репертуара, затрагивающего разные эпохи и стили, певцу всё же ближе русская музыка. Какой размах стихийной силы нёс в зал его Варлаам в пес¬не «Как во городе было во Казани» из оперы «Борис Годунов» М. Мусоргского, и сколько подлинного отчаяния, нежного чувства к Ярославне было в арии Игоря из оперы «Князь Игорь» А. Бородина! В шедевре А. Бородина он создал три абсолютно полярных образа. Кончак представал радушным хозяином и другом, при этом оставаясь доблестным воином, и всё это певец раскрывал в пределах одной арии, а князь Галицкий — распутным гулякой. Природный артистизм, прекрасный вкус, диктующий чувство меры и спасающий артиста от эмоционального «перехлёста», помогли представить благородного генерала Гремина в арии «Любви все возрасты покорны» из «Пиковой дамы» П. Чайковского, где он очаровывал плавностью звуковедения, во всём величии раскрыть образ Кутузова в его арии «Величавая матушка Москва» из оперы «Война и мир» С. Про-кофьева. Имея в дипломе квалификацию оперного певца и ка-мерного исполнителя, В. Самарцев и в области камерной музыки создавал оригинальные исполнительские решения. Казалось бы, ничего мудрёного нет в песне Ф. Шуберта «К музыке», и он не выдумывал ничего особенно¬го — просто дарил её публике, любуясь красотой музыки и стиха. Искренность высказывания, естественность фразировки отличали его проникновенное исполнение романсов «Я вас любил» А. Даргомыжского, «Я встретил вас» Л. Малашкина, песни М. Глин¬ки «Гуде вітер» в сопровождении концертмейстера Л. Пономарёвой. При всём многообразии содержания, спектра эмоций певцу наиболее удавались психологически сложные, насыщенные философскими мыслями сочинения. И он на-ходил их в творчестве М. Мусоргского, С. Рахманинова, Д. Шостаковича. Какая сила драматизма была заключена в его пении романса «Отрывок из Мюссе» и в арии Алеко из одноименной оперы С. Рахманинова! И каким разным являлся в его прочтении Д.Шостакович! В вокальном цикле на стихи Е. Долматовского он представал тонким лириком, а в цикле на соне¬ты Микеланджело и в Четырнадцатой симфонии — величайшим трагиком. Причём сложный музыкальный язык великого мастера XX века был настолько естественен для певца, что у слушателя даже не возникало мысли о том, что это непонятно, и он внимал каждому звуку его голоса, доносившего мысли о вечном, о смысле бытия. Исполнительской воле вокалиста покорялись любые залы, и в течение 10 лет В. Самарцев получает звания заслуженного, а затем на-родного артиста Украины. Не перестаёшь удивляться количеству подготовленных сольных программ, звучавших в лучших филармониях Украины и России, Азербайджана и Белоруссии, Болгарии и Франции, Венгрии и Великобритании. Певец находился в постоянном поиске, он очень охотно принимал всё новое, а в уже известном умел видеть только ему открывавшиеся невидимые доселе грани. И это в равной степени относится ко всем жанрам, не исключение и песня. «Поклонимся великим тем годам» А. Пахмутовой. Проникну¬тая сдержанным пафосом, она была «прямым попаданием» в сердца слушателей; такое же воздействие на аудиторию имела песня «Монолог вечного огня» С.Турнеева. А в песне «Что так сердце растревожено» Т.Хренникова он согревал аудиторию своей природной душевной щедростью, рассказывая о любви, в украинской народной «3 сиром пироги» за¬разительно смеялся. Певец поднимал имидж любого коллектива, с которым до-водилось работать. Его выступления украшали популярные программы симфонического оркестра, ансамбля «Киевская Русь». Случалось порой отправляться в глубинку и в сопро-вождении баяна В.Фалалеева, где слушатели шахтёрских и сельских клубов внимали каждому звуку его вдохновенного музыкального высказывания. В 90-е годы он работает с инструментальным ансамблем «Аlma mater» под руководством Ю.Дерского, участвуя в эксперименте, когда сочинения академической музыки звучали в транскрипции и оригинальной аранжировке для электромузыкальных инструментов. В. Самарцева принимал участие в международных фестивалях, декадах украинской литературы и искусства в союзных республиках, зарубежных гастролях, праздниках фестиваля «Славатруду», творческих отчётах в Киеве, в программах радио и телевидения. Но при этом он всегда с огромным удовольствием пел в клубе родного села Новобелая Новопсковского рай¬она, в госпитале ветеранов Великой Отечественной войны, в шахтёрских нарядных, оправдывая звание народ¬ного артиста в полной мере и заражая любую публику энергией своего недюжинного дарования во имя вечного служения прекрасному.